Крупнейший философ XX в., один из первых теоретиков в области глобалистики, который в середине ХХ в. задался вопросами о «глобальном мире», «глобальном единении», «едином человечестве», «единой судьбе», о «замыкании мира», введя в научный оборот эти и ряд других фундаментальных понятий. Ныне они составляют основу терминологии современной глобалистики и существенно расширяют ее философскую базу.
Свою академическую карьеру Ясперс начинал как психолог. С 1920-х гг. его профессиональный интерес смещается в область философии: он занимается историей, теорией познания, философией религии, философией политики. В 1937 г., не желая сотрудничать с нацистами, Ясперс лишился звания профессора и до окончания Второй мировой войны постоянно находился под угрозой ареста. В послевоенный период он занимает активную общественную и политическую позицию и получает большую популярность в кругах немецкой либеральной интеллигенции. Широкую известность ему принесли работы «Проблема немецкой вины» (Die Schuldfrage. Ein Beitrag zur deutschen Frage, 1946) и «Куда движется ФРГ?» (М., 1969). В послевоенный период он также много внимания уделяет проблемам общественного бытия, поступательному развитию истории, взаимозависимости и целостности человечества.
Иследуя динамику исторического процесса, Ясперс обратил внимание на короткий по историческим меркам период времени античного мира, в течение которого кардинально изменились фундаментальные характеристики социальной жизни. Тогда мифологическое мировоззрение, базировавшееся на чувствах и эмоциях и занимавшее господствующее положение, уступило свое место философскому мировоззрению, основанному на рациональности и доказательности, в противовес политеизму зародился монотеизм, сформировался новый тип общественных отношений – рабовладельческий. Данная эпоха была названа Ясперсом «осевым временем»; этот термин получил широкое распространение и активно используется в литературе, в том числе в современной глобалистике.
Понятие «осевое время» было употреблено для обозначения «решительных поворотов в потоке событий» и относилось к вполне определенному периоду времени. Оно характеризовало мировую историю между 800 и 200 гг. до н.э., когда практически одновременно в трех различных, практически не связанных друг с другом регионах планеты – в Европе, Индии и Китае назрели и произошли кардинальные перемены «в области духовных основ человечества». По существу Ясперс говорит о «взрыве человеческого духа», когда зарождается понимание всеобщности, называя время, когда это происходит, «осевым», поворотным от одного качественного состояния общества к другому. Понятие «осевого времени» в известной степени абстрактно и умозрительно, и его не стоит абсолютизировать, пытаясь выявить с математической точностью, например, сколько таких поворотных пунктов уже случилось в истории или сколько их случится в будущем. Основной смысл введения в научный оборот данного термина состоит в том, что с его помощью можно более наглядно показать неравномерность изменений в истории, которые, исподволь накапливаясь, затем обусловливают прорыв социума в новое состояние. В последнее время в связи с ростом интереса к глобальной истории указанный термин получил дополнительное обоснование и обновленное содержание, что позволило использовать его в более широком диапазоне, в том числе для обозначения и других поворотных пунктов в мировой истории, когда говорят уже не об одном, а о нескольких «осевых временах», в частности применительно к процессам глобализации.
Одной из наиболее значимых для глобалистики работ Ясперса является «Истоки истории и ее цель» (1948), где впервые был употреблен термин «глобальный» в том значении, как он понимается теперь, и высказано сильное беспокойство по поводу того, что когда-нибудь человеку земной шар станет тесным и ему не хватит имеющихся на планете ресурсов. Ясперс отчетливо видел глобальную перспективу будущего человека и четко формулировал ее, когда писал, что перед людьми больше нет открытых путей, открытой для них дали. В той мере, в какой речь идет о пространстве и материи, они могут лишь двигаться по кругу. Если установится единый мировой порядок, то человеку будет грозить не варварский народ извне, а сама природа. Ограниченность ее возможностей уже в самом скором времени создаст новые исторические ситуации, предупреждал он, а беззаботность, с которой расходуются ограниченные запасы сырья, дает все основания предположить, что эти запасы со временем будут полностью исчерпаны.
Ясперс видел также принципиальную новизну изменившейся ситуации как относительно сообщества людей в целом, так и их взаимоотношения с географической средой. «Наша исторически новая ситуация, впервые имеющая решающее значение, являет собой реальное единство людей на Земле, – писал он практически сразу после Второй мировой войны, когда Европа еще лежала в руинах, а человеческое сообщество, разделенное на победителей и побежденных, переживало величайший психологический стресс (одни испытывая эйфорию от победы, другие горечь от поражения). – Благодаря техническим возможностям современных средств сообщения наша планета стала единой целостностью, полностью доступной человеку, стала “меньше”, чем была некогда Римская империя, – подчеркивал он далее и продолжал, обращаясь к истории: – К этому вело развитие начиная с эпохи великих открытий 400 лет назад. Однако вплоть до конца XIX в. история была для нас по существу историей Запада. Весь остальной мир оставался в сознании европейцев того времени колониальной территорией второстепенного значения, предназначенной для того, чтобы быть добычей европейцев. Лишь непреднамеренно были уже тогда заложены основы для формирующейся в наши дни мировой истории, и заложены они были теми могущественными силами, которые стремились подчинить себе громадные пространства земного шара. Эти пространства уже внесли свой вклад в Первую мировую войну. Однако эта война была еще европейской. Америка опять отступила. Лишь Вторая мировая война потребовала участия всех, была действительно глобальной. Военные действия в Восточной Азии были не менее серьезны, чем в Европе. Это была в самом деле первая подлинно мировая война».
Обратив внимание на эту принципиальную историческую трансформацию, Ясперс по существу первым отметил, что именно Вторая мировая война по различным аспектам общественной жизни окончательно связала воедино все страны и народы мира. При этом он не только указал на целостность и территориальную замкнутость человечества в масштабах всей планеты, но и впервые по-настоящему заговорил языком глобалистики, заложив, таким образом, основы ее категориального аппарата. «С этого момента, – подчеркивает он, – начинается мировая история как единая история единого целого. С такой точки зрения вся предыдущая история представляется рядом разбросанных, независимых друг от друга попыток, множеством различных истоков человеческих возможностей. Теперь проблемой и задачей стал мир в целом. Тем самым происходит полное преобразование истории. Решающим теперь является следующее: нет ничего, что находилось бы вне сферы происходящих событий. Мир замкнулся. Земной шар стал единым. Обнаруживаются новые опасности и возможности. Все существенные проблемы стали мировыми проблемами, ситуация – ситуацией всего человечества».
Еще одно высказывание Ясперса дает основание утверждать, что на ранних периодах становления глобалистики он сыграл особо важную роль в осмыслении единства и целостности мира. В частности, он отмечал, что «создав возможность немыслимой прежде скорости сообщения, техника привела к глобальному единению. Началась история единого человечества; единой стала его судьба. Люди всего земного шара могут теперь видеть друг друга. Поскольку наша планета в целом теперь более доступна людям, чем в прежние времена была Восточная Азия для Средней империи или Среднеземноморский мир для Рима, политическое единство планеты является только вопросом времени. Путь развития идет, по-видимому, от национальных государств через крупные континентальные сферы влияния к мировой империи или мировому порядку». С момента написания этих строк прошло более полувека, и сегодня особенно хорошо видно, насколько точно были расставлены акценты в динамике перемен послевоенного мира на пути его глобализации, а уже во многом реализовавшиеся слова и теперь не потеряли своего значения и актуальности.
Роль Ясперса в становлении глобалистики все еще остается недооцененной. В этом отношении его плохо знают не только в нашей стране, но и на Западе. Причем даже тогда, когда бум публикаций и дискуссий об экологии сместился в сторону глобальных проблем, достигнув к началу 1980-х гг. своего апогея, его имя не упоминалось, хотя он в полной мере того заслуживал. Дело здесь не столько в каком-то упущении или недоразумении, сколько в том, что ученые, философы, исследователи, столкнувшись непосредственно с глобальными проблемами, оказались «завороженные» ими и все внимание сфокусировали на ситуации, на состоянии, на самом явлении глобальных проблем, в то время как динамика, процесс изменения этих проблем, а тем более стоящие за ними сущности оставались вне поля зрения. В центр внимания попали прежде всего цифры и факты, свидетельствующие о том, что ситуация с каждым днем становится все хуже; конкретные данные, фиксирующие (по годам, по регионам, по интенсивности загрязнения) предельно допустимые концентрации выбросов вредных веществ; схемы, таблицы, графики, показывающие, что человечество шаг за шагом приближается к катастрофе, и т.п.
Иными словами, статика, а не динамика, состояние, а не изменчивость, конкретное положение дел, а не сущность процессов их развития оказались на первом плане, поэтому глобальное единение, продвижение к единому мировому порядку, наконец, замыкание мира, о чем уже более полувека назад говорил Ясперс и что значительно глубже характеризует суть глобализации, осталось «за кадром», а потому без внимания, невостребованным практически до начала XXI в.
Ясперс поразительно предугадал динамику перемен послевоенного мира на пути его глобализации и по праву может считаться одним из первых основателей современной глобалистики.